Еще побродили по церквям и соборам. Котические соборы мне нравятся: много света, много воздуха, все яркое светлое и прозрачное, даже если черное и тяжелое. А вот барочные оставляют ощущение пыльного чердака с бабушкиной мебелью. И пахнут так же. Всегда радуют захоронения: своей непоследовательностью и полным отсутствием симметрии. Как, интересно, решали, где вырыть очередную яму? Весь пол в них, местами - и стены тоже. Плиты, поднятые с пола и поставленные у стен (розетка рядом) вызывают у меня почему-то вопрос, где кости. Это кажется важным. Что-то из египетских представлений о том, что душе надо будет суметь найти тело. А. Рука вора, 400 лет весящая над входом. Похожа на дохлую ворону, но за 400 лет и та бы стала реликвией.
А вообще мы удачно зашли: вчера была ночь музеев. Успели на этнографическую выставку, посвященную захоронениям (кто нибудь знает, как ссушиваются головы до размеров кулака?), в музей Сметаны на концерт (а еще там был детский отчетник. Учат у нас лучше. Я слушать не смогла), в искусство азии (мало), и про пражское искусство (много). Пражские средневековые мадонны - пухлощекие с коровьими глазами и (иногда) большими носами похожи на мультяшных. Или на марионеток. Как и все остальные подвергшиеся запечатлению личности.
А в синагогу очередь чуть ли не в квартал. Все хотят посмотреть на синагогу бесплатно.
В церкви Марии над Тыном пожертвовала на развитие шекели. За символизм!