Мы - это то, что мы говорим. Всегда. Просто потому, что единственная система отсчета и оценки, которая у нас есть - это слова, которые сначала нам дают другие люди, а потом уж мы сами.
Об этом часто помнят на бытовом уровне, местами: что нельзя на себя наговаривать про болезни, что надо повторять перед зеркалом "я самая красивая", что себя надо хвалить, что описывать свое состояние лучше всего не через отрицание.
Все, что говорим, на самом деле. Всегда.
За каждый речевой стереотип зацеплен паровозик культурной нагрузки, и дело не в том, что нас по нему оценивают - мы действительно начинаем его везти.
Любые слова-паразиты. Термины. Сокращения. Мемы. Все слова - самоопределение, которое подстраивает под себя даже то, что раньше ему не соответствовало. Не только к себе, но и к другим, потому что нет иного способа восприятия, кроме как через себя.
Одна из наших преподавателей называла клиентов "мальчики" и "девочки". Вне зависимости от возраста. Подкупает, конечно, но больше потому, что выводит психолога на роль родителя. Авторитета. Знающего больше. Как в глазах клиентов, так и в наших, и в ее собственных. Маркетинговый ход, по сути-то. Заодно самомнение автоматически поднимает.
Называть взрослого человека ребенком - автоматически забирать у него ответственность, снижать планку оценки, не ждать многого. Ну и поднимать себя в собственных глазах, особенно если больше - нечем. Самоуважение - базовая потребность же... Если недостаточно - и спиздить не зазорно...
А вспомнила я это все, наткнувшись в очередной раз на паразитирование на детях. Леста, если читаешь - еще раз говорю, что к тебе претензий нет, просто вспомнилось)
Паразитирование. Да.
Ребенок - это такой субъект, который еще ничего не может сам осмыслить и возразить, зато в современной культуре обладает огромным положительным статусом. Пока женщина беременна - она этот статус разделяет, а потом - с ним разделяется. Ребенок мой, а статус - нет. Плюс первые месяцы мать в идеале находится в полном эмоциональном симбиозе, ребенок считается несамостоятельным (произвольность действий отсутствует), и появляется "Мы". Которое потом может не исчезать не до момента прохождения стадии симбиоза, а оставаться годами, мешая этому самому симбиозу переродится. Тут можно приводить множество примеров, но тогда я уйду в эмоции. Сами эти примеры придумаете. Мне вообще лень писать подробно.
Кратко, такое "мы" приводит к множеству интересных моментов, которые в основном работают в два направления: с одной стороны проблемы с самоутверждением личности ребенка и обесценивание его заслуг, а с другой - симбиотичность матери, ее замыкание на самой роли, связанное с попыткой продолжать разделять тот самый положительный статус ("яжемать" типичная) путем снижения собственного уровня, отказа от самоидентичности.
Нет, не могу без примера.
"Мы покакали". Для ребенка становится неясна собственная роль в процессе, но без матери тут не обошлось, она "помогает", значит - не сам. Для матери - идентификация с ребенком и повышение статуса за счет его достижения, хотя почему подобное является достижением для взрослого человека, и как он тут вообще участвовал - не ясно. Свой уровень просто потерян.
Вместо этого глагола можно приспособить любое другое действие, которое реально не выполняется совместно.
Ну а когда присоединятся к статусу начинает посторонний человек... Если ребенок слишком маленький (хотя есть мнение, что для бессознательного "слишком маленьких" не бывает) еще ничего, а вот если "мы" и "нас" продолжается в разговоре с начавшим понимать речь - как предлагается вообще ребенку понять, где заканчиваются другие и начинается он? Он становится частью некого организма, причем - малозначительной частью, потому что очевидно же, что взрослые умеют больше, и если они говорят "мы сделали", значит ребенок в этом если и участвовал - то так, капельку.
И очень редко присоединение идет к негативу. "Мы получили пятерку", но "он разбил окно".
Это просто словесный штамп, конечно. Но кроме слов у человека действительно ничего нет. Мы ими мыслим, так-то, следовательно - существуем.